Свершилось наконец. PLAY пообщался с "лучшим голосом российского хард-рока". Практически на бегу - время для беседы Валерий Кипелов, вообще-то дающий интервью крайне неохотно, выкроил перед самым отъездом на очередные гастроли. Тем не менее нам удалось обстоятельно обсудить новый альбом группы "Кипелов" "Реки времен" и перемыть кости отказавшейся от услуг Кипелова группе "Ария". К сожалению, проводница очень боялась, что ваш корреспондент уедет без билета в Саранск и выпроводила его из вагона раньше, чем тот успел спросить вокалиста о воспитании внучки и отношении к режиму Путина.


"Тяжела и неказиста жизнь российского артиста", - думал я, переминаясь с ноги на ногу на заиндевелом перроне №6 Казанского вокзала. Проклятое устройство отечественного шоу-бизнеса заставляет музыкантов то и дело мотаться по стране на скрипящих самолетах и поездах типа этого, с негламурным названием "Мордовия". Вместе со мной у 12-го вагона ждет своих подопечных директор группы "Кипелов" Рина Ли - все три года существования коллектива она, как декабристка, сопровождает музыкантов в гастрольных поездках. Рина рассказывает, что Кипелова нелегко уговорить на интервью: в день перед концертом он никуда не выходит - бережет голос. Что ж, есть что беречь.
Наконец появляется сам вокалист - почти налегке, в отличие от пришедшего следом ударника Александра Манякина, на чем свет стоит костерящего свой новый кофр для барабанных тарелок (кофр тяжелый и все время норовит открыться). Кипелов выкуривает сигарету и приглашает меня в вагон.
"Ветераны" группы - Кипелов и Манякин - едут на гастроли в Саранск в спальном вагоне. Остальные музыканты - в соседнем купейном. Вашему корреспонденту приходилось брать интервью у артистов в машине, аэропорту, на плывущей барже, но на вокзале - впервые. Я располагаюсь на полке Манякина и задаю Валерию Кипелову наболевший вопрос:

- Интересный антураж для интервью. Не надоела вам еще кочевая жизнь за столько времени?
- Да нет. За 25 лет не надоело.

- Поездки вошли в привычку?
- Я больше дома устаю. А выезд на концерт воспринимаю как выходной день. Утомляет только, когда концерты идут большой серией, и не успеваешь реабилитироваться. Особенно если приезжаешь, а в Москве накапливается куча дел, которыми надо срочно заниматься.

- С момента основания группа "Кипелов" дала огромное количество концертов...
- Я даже не могу сейчас точно сосчитать.

- А первый номерной альбом у вас появился только что. Почему же его пришлось ждать так долго - три года?
- Несмотря на то, что мы давно знали друг друга, а с Сергеем Мавриным и Сергеем Терентьевым отработали вместе в "Арии" по восемь лет, в новой группе все равно пришлось по новой сыгрываться. У нас был новый бас-гитарист Алексей Харьков. Те песни, которые написали Виталий Дубинин с Владимиром Холстининым, остались в "Арии", поэтому мы столкнулись с проблемой репертуара. Посмотрели, что у нас в запасах, взяли несколько композиций с нашего с Мавриным сольного альбома - в частности, "Я свободен". В концертную программу собрали около двадцати песен - те, которые сочинил кто-то из нас, и те произведения Андрея Большакова и Алика Грановского, которые исполнялись первым составом "Арии" - "Воля и разум" и др. В группе не было единого мнения - кто-то предлагал сначала сочинить новые песни, сделать альбом, но я понимал, что сразу просто так ничего не происходит. Мы должны определиться, в какую сторону двигаться. Надо было притереться друг другу, понять, чего мы хотим. Время показало, что мы правильно поступили, начав с гастролей. Буквально в октябре 2002 года (группа "Кипелов" образовалась в сентябре того же года. - Прим. PLAY) мы уже выступали в Питере, во Дворце спорта. Надо было закалять состав, и я надеялся на то, что в процессе будут появляться новые песни. Мы могли в любой момент приостановить гастроли и засесть в студию. А тогда, в начале, песен не было, и я решил не тратить время на то, чтобы сидеть и изобретать паровоз - непонятно, что бы из этого вышло. История группы "Кипелов" могла закончиться почти сразу, если бы мы не поехали в тур. В студии могли возникнуть проблемы с амбициями, взглядами - одного тянет туда, другого сюда… Поэтому главное на тот момент было попробовать погастролировать, поиграть вместе. Почему еще так затянули с альбомом? Сначала ушел Терентьев, потом Маврин...

- Получается, что начинать заново пришлось не один раз...
- Да, приходилось вводить новых музыкантов и все начинать сначала. Когда в составе был Терентьев, мы сделали только одну новую песню - "Вавилон". Было много задумок, но ни во что конкретное, реальное оно так и не воплотились. Пришлось делать ставку не на новинки, которые находились в зачаточном состоянии, а на песню "Я свободен", записанную еще в 1997 году и незаслуженно забытую. Мы отдали ее на радио, и она вдруг стала очень популярной.

По словам Рины Ли, уговорить музыкантов сделать новую версию песни "Я свободен" было нелегким делом. Только авторитет Михаила Козырева, который заявил, что "Наше радио" с нетерпением ждет этот трек, заставил "кипеловцев" засесть в студию. "А теперь солидные дамы ходят на концерты специально, чтобы послушать "Я свободен", - удивляется директор группы.

- В итоге авторами альбома "Реки времен" стали Кипелов, Харьков и некий В.Голованов.
- В.Голованов? Это дизайнеры перепутали - на самом деле он Андрей, наш гитарист, заменивший Терентьева. Есть там еще одна песня Маврина - "Пророк", которую мы давно исполняем. Вообще до выхода альбома на концертах звучала примерно половина его трек-листа. В остальных песнях не были готовы тексты, хотя работу над музыкальным материалом мы закончили в феврале этого года.

- И "Ария", и "Кипелов" жалуются, что поэтесса Маргарита Пушкина вечно тормозит им процесс.
- Последний текст был написан где-то в начале июля.

- Не было мысли обратиться к другим поэтам-песенникам?
- Мы пробовали, да. Выбор был небольшой. У нас хорошие отношения с Эдмундом Шклярским из "Пикника", и он предлагал нам какие-то тексты. К сожалению, ни один текст не был доведен до конца, потому что мы понимали, что он заворачивает куда-то не туда. Пробовал Саша Елин писать - отдали ему одну песню, но тоже как-то не случилось. В общем, решили добивать альбом с Пушкиной. Я помогал ей, мы придумывали вместе темы. Не было такого, чтобы она сочиняла что хотела - нет, работа шла под нашим чутким руководством.

- Получается, вы проявили себя такими консерваторами, не уйдя ни от мелодичного хард-рока "Арии", ни от торжественных текстов Маргариты Пушкиной?
- Мы хотели, чтобы альбом был тяжелым и мелодичным, и я считаю, что нам это удалось.

- А не было желания сделать что-то радикально иное - выступить в другом жанре, пригласить другого поэта?
- Я сам по себе в этом плане человек консервативный. В музыкальном направлении "Арии" меня практически все устраивало. Мне нравится такой традиционный хард-н-хэви, и ориентирами для меня, когда я познакомился с тяжелой музыкой, были Оззи Осборн, ранние Led Zeppelin, Deep Purple, позже Judas Priest, Iron Maiden. А современные ответвления мне как-то не очень… Хотя есть группы, которые мне по душе - Muse, например. Может, как-то это и в нашей музыке отражается… Но вообще экспериментов никаких не было, мне хотелось сделать просто добротный альбом и петь в нем о том, о чем хочется петь.

- Вы не считаете тексты Пушкиной несколько "навороченными" и сложными для восприятия?
- Нас обвиняют в излишнем пафосе, но это не от Пушкиной идет. Если взять ее поэзию, там можно много чего увидеть. А то, о чем поется в текстах "Кипелова", в большей степени идет от нас. Мы не то чтобы пафосные люди, но такие… романтики. На этом альбоме тексты получились достаточно личностными. Могу сказать, что "Дыхание тьмы" - это песня не про летчика, как многие думают. Я хотел, чтобы тексты отражали события тех трех лет, что существует группа, - хотя, конечно, в немножко завуалированном виде.

- А почему все-таки ушли Терентьев и Маврин?
- Терентьев то ли не верил в этот проект, то ли еще что, но он несколько раз пытался уйти: говорил, что устал мотаться по городам, хотел сосредоточиться на работе в студии. После удачного концерта в "Лужниках", когда мы доказали, что состоялись как группа, он неожиданно ушел окончательно. Я так понимаю, что он чувствовал себя достаточно стесненным в рамках нашей музыки и хотел заниматься сольным творчеством. Правда, он и после ухода помог мне с аранжировками. С Мавриным случилась примерно та же самая история. Проблемы возникли и оттого, что не было нового альбома, а постоянные гастроли он считал тупым зарабатыванием денег без творческих перспектив. Он приносил много нового материала и обижался, когда я предлагал как-то его адаптировать под стиль группы. Скажем, длинную песню сделать более компактной. Потом, Маврик восемь лет занимался только своим проектом, и ему было тяжело перестроиться на командное мышление. Мне кажется, что он не был до конца уверен, что "Кипелов" - это его место. Я на него не давил, пытался найти компромисс, но, к сожалению, в октябре прошлого года он тоже ушел из группы.

- Эти уходы угрожали существованию группы? Было тревожно?
- Было не очень приятно, потому что Терентьев и Маврин - крепкие музыканты и аранжировщики. Я не знал, что будет дальше, найдем ли равноценную замену, сможем ли записать альбом с молодыми Алексеем Харьковым и Андреем Головановым.

- А как сложился альянс с гитаристом Rage Виктором Смольским, работающим с группой в качестве specal guest?
- Мы, оставшись вчетвером, искали гитариста, и неожиданно процесс сочинительства песен пошел быстро. Были, конечно, определенные трения, но они не носили радикального характера. Мы вместе думали над аранжировками, мне это напомнило отношения в ранней "Арии".

- Ну и, наверно, у молодых не было столько амбиций, сколько у Терентьева с Мавриным?
- Да, они легче шли на компромисс, а я всячески старался им помогать. С текстами для их песен тоже в основном работал я. Но у нас нет никакого "мое", "твое" - если бы кто-то из них написал весь альбом, я был бы только рад. Параллельно мы прослушали двух или трех гитаристов, и я загрустил, потому что на память не приходили люди, которые нас бы устроили. Хороших музыкантов много, но среди них далеко не все способны влиться в коллектив и работать в интересах команды. А это одно из главных для меня условий - хороший внутренний климат в группе. Вот в "Арии" мы по году друг с другом не разговаривали, и воспоминание об этом было для меня болезненным - в своей группе повторения этих веще я бы не хотел. Я перебирал в уме музыкантов и подумал о Смольском. И вдруг неожиданно раздался звонок, и меня пригласили на московскую презентацию его сольного альбома в Москве. Мы встретились, и я предложил ему поучаствовать в записи альбома - речь тогда о совместной концертной работе еще не шла. В принципе, мы знали друг друга - "Ария" ездила в большой тур с Rage, а потом Виктор на одном из концертов "Кипелова" с нами играл "Волю и разум". Он подтвердил свое желание участвовать в записи, которая прошла с отличным настроением, а уж о его профессиональном уровне я вообще не говорю. Аранжировки были в принципе готовы, он подыграл соло и придумал какие-то сольные куски. А потом пошел разговор об участии его в туре. И теперь большинство концертов проходят с его участием, чему мы очень рады.

- Он ведь еще приложил руку к сведению альбома?
- Сводилось это на студии "Gernhart" в Германии, Виктор был консультантом: немецким звукорежиссерам трудно было понять, что там у нас наворочено, а он был в материале и им помогал.

- Так вы собираетесь искать гитариста "на постоянку"?
- Дело в том, что мы ездим и без Виктора, он не всегда принимает участие в наших турах.

- А зрители разницу ощущают?
- Трудно сказать, но встречают хорошо и с ним, и без него. Без Виктора, наверно, тяжелее работать какие-то большие шоу во Дворцах спорта. С ним все проходит более динамично, что ли. Нас это пока устраивает, и замену ему специально мы не ищем.

- А Смольский свои песни группе не предлагал?
- Предлагал, но нам было пока не до этого - мы дописывали "Реки времен". Но в будущем все возможно.

- "Ария" отметила свое 20-летие, но вы предусмотрительно запланировали на этот день концерт в другом городе. Это было сделано, чтобы избавить их от мук морального выбора, приглашать вас или не приглашать?
- Нет, нет. Тур был запланирован за несколько месяцев. Честно говоря, у меня не было особенного желания участвовать в юбилее, поскольку мы не очень хорошо расстались, и осадок остался.

- То есть даже если бы позвали, вы бы не пошли?
- Может быть, и сходили бы с Александром Манякиным, но не в качестве участников шоу. Посмотрели бы из зала, наверное, но не участвовали как музыканты. Кроме того, лично я приглашения от них не получал. Было официальное приглашение от администрации "Арии", которое поступило нашей администрации.

- Дипломатия, однако. Со стороны выглядит довольно смешно, когда взрослые люди, отыгравшие вместе 17 лет, последние три года делают вид, что друг друга знать не знают.
- Если вы обратите внимание, на сайте "Арии" стерта вся информация про нас, будто никого из нас в группе никогда не было.

- Да? Не обращал внимания.
- Потом, когда на наших первых афишах наши фамилии сопровождались надписью "экс-"Ария", это встречалось ими в штыки, они рассылали организаторам гневные письма и т.д. Были какие-то статьи с их версией распада, споры вокруг названия "Ария" - ерунда, конечно, но неприятно.

- Как вы думаете, к 25-летию можно ожидать трогательного воссоединения на один концерт?
- Все может быть, не будем загадывать.

Манякин: Мы их, в общем-то, поздравили со сцены во время нашего концерта в Орле.
Кипелов: И попросили Маргариту Пушкину от нашего имени поздравить группу лично. Все-таки для меня "Ария" была незабываемым этапом в жизни.

- Ну еще бы. Так почему она все-таки развалилась?
- Было много причин, какую-то одну назвать нельзя. Конфликты возникали за 17 лет не раз, не все было гладко. Можно вспомнить первый уход Большакова, Грановского и Молчанова, уход Максима Удалова, история с Мавриным, когда меня в 1995 году исключали из состава группы, а в итоге не у дел остался Серега… И все это как-то накапливалось… В конце концов я отказался записывать следующий альбом, поскольку считал обстановку в группе нездоровой: мы не разговаривали друг с другом, и было бессмысленно вместе записывать диск. Я предлагал не гнать лошадей, переждать, наладить отношения как-то. Но мне было сказано: не хочешь писать альбом, значит, ты должен уйти.

- Еще Холстинин жаловался, что вокалист отказывается петь про всякую бесовщину, чем сильно сужает группе творческий горизонт...
- Такое тоже было. Я считал, что мы заигрались в эти черные дела, хотя никакими сатанистами, конечно, не были.
Манякин: Кстати, и Беркут на концерте не пел "Антихриста" - они сыграли ее как инструментальную вещь.
Кипелов: Мы сталкивались не раз с тем, что наши песни воспринимают неадекватно. Мы вкладывали в того же "Антихриста" один смысл, а в зале совершенно непонимающие люди орали что-то про "666".

- А это издержки сложных текстов, из которых недалекие люди способны запомнить только рефрен про антихриста.
- В общем, я понимал, что мы делаем что-то не то. Я не считаю себя каким-то ортодоксом, в чем меня пытался обвинить Холстинин, но я православный человек. Заигрались мы в это, а потом пошел уклон во всякие химеры, гексоген, вампиров и прочее. Альбом "Химера" стал таким водоразделом. До этого мы вместе занимались аранжировками, а тут каждый стал заниматься своими песнями - сам сводил, сам работал с Пушкиной. А дух группы куда-то ушел.

- Последний вопрос про "Арию". Что вы думаете об Артуре Беркуте?
- Я его знаю очень много лет. С тех пор как он работал в "Автографе", а я - в ВИА "Лейся, песня!". Он очень профессиональный вокалист. Наверно, ему было непросто, потому что на слуху все-таки оставалось мое исполнение...

- Многие до сих пор не могут слышать старые "арийские" песни в его версии.
- Да это с любой группой так: может прийти более классный вокалист, но зрительские привычки окажутся сильнее. У Iron Maiden, например, ничего не получилось после ухода Дикинсона, хотя Блэйз Бэйли отличный певец. К Артуру я отношусь очень хорошо, он способен работать тяжелые длительные туры - не случайно же его выбрали.

- Какие песни на альбоме "Реки времен" вы считаете лучшими?
- Вообще диск получился достаточно ровным. У "Арии" на каждом альбоме были песни, которые никогда не исполнялись на концертах. А у нас будет играться все. Мне очень нравятся заглавная песня, написанная Алексеем Харьковым, "Я здесь", "Призрачный взвод"… Да вообще я не вижу каких-то провалов, меня устраивает почти все.

- Следующего альбома опять придется ждать три года, или как получится?
- Это процесс непредсказуемый. Песни не пекутся как блины, они должны созреть. Рамки хард-н-хэви достаточно узкие, и тематика текстов довольно ограниченная. Если тебе нечего сказать, лучше подождать.

- Но генеральное направление не изменится?
- Я думаю, никаких резких шагов не будет. Мы не станем играть модную музыку, хотя говорят, что хэви-метал закончился 10-15 лет назад. Я вижу на концертах, что молодое поколение воспринимает наши песни как откровение. Это музыка не их времени, но она живая и обладающая энергией и душой