Светлана Достовалова

Путешествие с Черным Всадником

 … Он шел вдоль кладбищенской ограды и вслушивался в тишину. Уже совсем стемнело. На улице стояла поздняя осень, и холодная ноябрьская морось вместе с пронизывающим ветром хлестали по лицу. Тяжелые ботинки увязали в мокрой земле. Тусклый свет уличных фонарей, пропадая в клочьях тумана, выхватывал из темноты сырую и скользкую тропинку.

 Вот уже год, как он потерял ее. Ту, что была дороже ему всего на свете. Год назад, в такой же хмурый и ненастный день один телефонный звонок навсегда изменил его судьбу. Ее больше не было. Страшная автокатастрофа унесла ее жизнь. А дальше – короткие гудки и тишина. И лед на сердце.

 Остальное он помнил смутно. Похороны, слова друзей… Все это не имело уже для него значения. Ее нет. Нет ничего. Будто умерло что-то в нем самом. Не грели его лучи вешнего солнца, не радовало пение птиц. Любимая музыка не могла заставить сладостно сжиматься сердце, не высекала из него огня. Он жил, но был мертв. Просто брел куда-то без борьбы и без цели. Иногда бесчувственное равнодушие в нем сменял исступленный гнев. И тогда он готов был сокрушать все на своем пути. Он выкрикивал единственный вопрос: «Почему?!», обращаясь, как ему казалось, к самому небу. Но каждый раз оно оставалось без ответа. И неизменно, невозмутимо изо дня в день по нему плыли куда-то облака.

 Сегодня он снова принес ей цветы. И долго стоял, уставившись на холодный гранитный памятник, откуда на него, улыбаясь, выглядывало милое лицо. Это все, что у него осталось. И сейчас он уходил лишь по просьбе ночного сторожа.

 «Почему, - думал он, - я не могу остаться здесь навсегда? Почему не могу превратиться в такой же кусок гранита, чтобы более не покидать тебя?». Мысли роились в голове его одна другой безумнее. Боль и злость слепого отчаяния вскипали все сильнее с каждым новым шагом. Внезапно что-то свинцовое сдавило его грудь настолько, что ему стало трудно дышать. По щекам заструились слезы. Некоторое время он судорожно глотал ртом воздух, а потом вдруг исступленно воскликнул:

 - Смерть! Ты – ничтожество! Ты сильна лишь тем, что невидима! Ты отнимаешь наших близких только потому, что мы никогда не знаем, откуда ждать удара! Если бы кто-нибудь хоть раз увидел тебя, он бы тебя сразил, и никто больше бы не узнал горя!

 Он не заметил, как начал кричать, и эхо его голоса разносилось по окрестностям:

 - Я хочу взглянуть в твои глаза! Я хочу, чтобы ты ответила мне за нее!

 Исступление отпустило. Он смолк и прислушался. Его обступила ватная тишина. Неслышно было даже эха. Перестал шуршать дождь по мокрым ветвям. Издалека не доносились звуки проезжающих автомобилей.

 Клочья тумана начали сгущаться и темнеть. Слабый свет электричества все тускнел, пока совсем не пропал во тьме. Теперь он не мог видеть даже на шаг вперед. Сердце сжала непонятная тревога.

 Неожиданно задул странный ветер, непохожий на осеннюю непогоду. Он развевал его мокрые от дождя волосы, но не был, ни холодным, ни теплым. Завывая, ветер постепенно набирал силу, пока не превратился в настоящий ураган, едва не валивший с ног. Внезапно ударил сокрушительный раскат грома, и тьму пополам прорезала белесая молния. Ветер выл все неистовее, а гром звучал то отдаленно, то совсем рядом. И сквозь его раскаты он отчетливо услыхал стук копыт. Вначале стук это был еле различимым, теряясь в песне ветра и грома, но постепенно становился все ближе и отчетливее. Еще одна вспышка молнии, и он увидел, что прямо на него мчится всадник.

 Постепенно небо впереди начало светлеть. Теперь уже фигура всадника выделялась на сероватом фоне, становясь все больше и темнее. Огромный, могучий черный конь под ним храпел и был полон яростной решимости. Глаза коня горели во тьме алым пламенем. Казалось, он готов был раздавить любого, кто попадется на его пути. Сам всадник, с головой закутанный в черный плащ, так уверенно держался на спине этого могучего зверя, что думалось, ни одно движение коня не способно не то, что выбить его из седла, но даже заставить согнуться его идеально прямую спину. Во всем его облике было что-то ужасающее и нечеловечески сильное. Лица всадника из-под нахлобученного капюшона не было видно. Но взгляд его, казалось, прожигал насквозь, заставляя трепетать сердце.

 Подъехав почти вплотную, всадник резко затормозил. Огромный конь, храпя, поднялся на дыбы, а затем остановился. Повеяло холодом, пробирающим до костей. Внезапно всадник заговорил, и чудилось, что от его голоса содрогнулась земля.

 - Ты звал меня?

 Ужас ледяными тисками сжал сердце, сковал тело, не давал вздохнуть. Вместо ответа он лишь молчал, в упор глядя на зловещую фигуру всадника. Тот заговорил снова:

 - Я – Смерть! Я – Темный Ангел! Я – Черный Всадник! Ты осмелился позвать меня?!

 Постепенно страх начал отпускать его. Он уже мог логически мыслить. Значит, он вызвал саму Смерть, и она не замедлила явиться. Значит, она ответит ему за все!

 - Да, я звал тебя, - тихо проговорил он, и с каждым словом голос его делался увереннее.

 - И ты хочешь, чтобы я ответил тебе за то, что год назад унес твою подругу? – Снова спросил Всадник.

 - Да.

 - Что ж, будь, по-твоему. Защищайся, если сможешь!

 С этими словами он выхватил огромный тяжелый меч из ножен, что были прикреплены к его поясу.

 Небо на горизонте светлело все больше, пока, наконец, не стало сиять каким-то мертвенно – белым светом. Однако там, где стоял он и Всадник, по-прежнему было темно. Пейзаж вокруг изменился. Пропали тропинка, ограда кладбища, фонари. Теперь противники стояли посреди пустынного поля, простирающегося во все стороны на многие километры. Поле это было мертво и безжизненно. Не было на нем ни пожухшей осенней травы, ни дождевой влаги. Лишь сухая земля, да торчащие местами острые камни, а над ней – мутное темно – серое небо.

 … Белесое сияние осветило меч Всадника. Клинок угрожающе сверкнул. Всадник стал медленно поднимать руку для удара…

 Он огляделся, чтобы отыскать хоть что-нибудь для своей обороны. Заметив близлежащий камень, он потянулся за ним, но взять его не смог. Чем выше Всадник поднимал меч, тем больше силы оставляли его. Совсем ослабнув, он упал на колени, но смотрел на своего противника так же гордо.

 Рука Всадника замерла в воздухе, так и не сделав удара. Какое-то время оба они, молча, смотрели друг на друга. Затем Всадник проговорил:

 - Я бы мог одним взмахом своего меча над твоей головой забрать твою жизнь. Но не стану этого делать. Твое время еще не пришло. Ты осмелился бросить мне вызов. В награду за твою смелость я покажу тебе кое-что. Забирайся в седло позади и держись крепче!

 Как только меч был убран в ножны, он снова ощутил в себе силы. Тогда он медленно поднялся с колен и приблизился к Всаднику. Подойдя совсем близко, он спросил:

 - Так, значит, ты и есть Смерть? Почему же ты не заберешь меня сейчас?

 Я забираю лишь тех, чей срок уже истек, - равнодушно ответил ему Всадник.

 - Но как ты это определяешь? – вновь поинтересовался он, безуспешно пытаясь собрать все мысли, которые молниеносно приходили ему в голову, одна за другой.

 - Это определяю не я. Полезай, и, быть может, ты найдешь некоторые ответы на свои вопросы.

 Видя, что ничего более не сможет добиться от собеседника, он послушно влез в седло и ухватился обеими руками за широкое одеяние Всадника. Тот пришпорил коня, и огромный зверь помчался по безжизненной голой земле.

 ****

 Они неслись к белесому сиянию впереди. Конь все ускорял бег. Внезапно земля ушла из-под его копыт, и он взмыл в воздух. Он продолжал скакать, а сильные ноги его будто отталкивались от невидимой опоры. Полет их становился все выше. И вес дальше и нереальнее делалась оставшаяся внизу земля.

 Он никогда не испытывал ничего подобного! Страх и трепет в его сердце теснили любопытство и какое-то осознание того, что все, происходящее с ним сейчас, было предначертано ему свыше. Он почти без колебаний доверился Всаднику. Он знал, что Всадник не обманет его.

 Когда белый свет со всех сторон обступил их, Всадник скомандовал:

 - Закрой глаза и не открывай их, какие бы звуки ты ни услышал!

 - Где мы? – в ответ спросил он.

 - Мы на границе миров, - ответил тот. – Чтобы не застрять здесь навсегда, ты должен в точности исполнить все, что я прикажу тебе.

 Он закрыл глаза и полностью положился на своего спутника.

 Теперь, когда Всадник запретил ему смотреть по сторонам, он потерял счет времени. Минуты казались ему равными вечности. Он не знал, прошел ли час с тех пор, как он встретил Всадника, или, может, минуло всего минут пятнадцать. Каждое мгновение тянулось мучительно долго.

 Потом начали слышаться чьи-то голоса. То совсем рядом, то в отдалении кто-то шептался. Иногда близко и четко он слышал, как кто-то называл его имя. Не имея других ориентиров кроме слуха, он пытался разобрать таинственный шепот, но это ему не удавалось. Он попытался обратиться с вопросом к Всаднику, но тот его не услышал. Вскоре Всадник позволил ему открыть глаза. Они все так же мчались по воздуху. Он увидел светло-серое небо, какое бывает в пасмурные дни. Внизу во все стороны раскинулась мертвая пустошь с серым песком. По ней извилистой темно-синей лентой пролегла широкая река с крутыми неприступными берегами. И не было видно ни конца ее, ни начала. Вдоль одного из берегов тянулась утоптанная дорога. От взгляда на этот унылый пейзаж на душе делалось как-то тоскливо и холодно.

 Всадник начал постепенно снижаться, пока копыта коня вновь не застучали по твердой земле.

 ****

 Теперь они скакали по дороге, и в ушах его отдавался стук копыт. Вблизи эта дорога посреди голой равнины выглядела ещё более унылой. Он мучительно всматривался вперед, подсознательно пытаясь разглядеть зеленеющие кроны деревьев, траву – хоть что–нибудь, что напомнило бы ему о жизни, обычной земной жизни, которую он так проклинал, когда ступал по грешной земле. Состояние безвременья и небытия давило со всех сторон. Всадник молчал, очевидно, не считая нужным посвящать его даже в то, где они находились. Они скакали еще некоторое время в полном безмолвии. Наконец он не выдержал и снова обратился к своему молчаливому спутнику:

 - Куда ты везешь меня?

 - Туда, где ты найдешь свои ответы, - хмуро отозвался Всадник, помолчал, а потом все-таки продолжил, - Это – Река Времен. В ее водах – все, что было, что есть и что, возможно, будет. Никому из смертных не дано войти в нее и испить ее воды. Вода эта дает ответы на все вопросы. Каждому, кто проходит здесь свой посмертный путь, разрешено заглянуть в нее и задать один вопрос. Только один. Я позволю тебе сделать это сейчас.

 Сказав это, Всадник притормозил неистового зверя. Исполинский конь заржал, поднялся на дыбы, а затем остановился.

 Ему стоило больших усилий, чтобы не вылететь из седла. Он ещё сильнее вцепился в одежду Всадника. Когда ему удалось вновь выровняться, он заметил, что дороги впереди стало две. Одна из них, не менее широкая и утоптанная, забирала круто вправо. И где-то там, на горизонте высились черные горные пики. Нереальные, безумно острые, они, казалось, вонзаются в самое небо. А небеса над ними были кроваво-красными. И светлыми вспышками в них сверкали далекие молнии. Он зачарованно глядел, как убегала вдаль эта дорога, и сердце его охватывал необъяснимый трепет.

 - Это дорога в Ад, - пояснил Всадник. По ней я провожаю души умерших к месту их вечной муки…

 Так ты провожаешь души??! – воскликнул он.

 Слова эти поразили его в самое сердце. В подсознании завертелся один вопрос, который он боялся произносить вслух, боялся даже озвучить его в своих мыслях.

 - Да.

 Всадник прервал бешеную круговерть его размышлений.

 - Я забираю их и провожаю через границы миров к их посмертным пристанищам. Мне часто приходится слышать горестные стоны и мольбы о пощаде. Но я вынужден молча сопровождать их до конца пути. Я – Смерть, я – Проводник, я – Харон. Это мое предназначение и мое проклятие. Но иногда мне приходится проезжать и другой дорогой.

 Всадник указал ему на другую, еле заметную тропу, которая вилась среди песка и камней и уводила в противоположную сторону. Там горизонт лучился золотистым сиянием. Но это было не вечернее солнце. Над золотистым мелькали радужные блики.

 - Вот. Это путь в Рай. Но по нему пройти могут лишь немногие. И когда это происходит, я испытываю радость и отдыхаю от страданий, на которые я обречен. Хотя я не один из вас, я умею чувствовать вашу боль. Ведь изначально я был рожден для другой доли.

 Всадник внезапно умолк, и собеседнику его показалось, что он не желает более затрагивать эту тему. Тем не менее, он попытался задать вопрос:

 - Так ты не всегда был…, - и замолчал, чувствуя, что продолжать эту фразу не стоит.

 - Это длинная история, - уклончиво отвечал тот.

 - Ты был смертным? – не унимался он.

 - Нет…

 Теперь ему хотелось больше узнать о своем таинственном спутнике:

 - Ты знаешь мое страдание. И ты можешь доверить мне свое. Ведь вряд ли тебя захотят выслушивать те, кого ты провожаешь…

 Всадник медлил. Было видно, что в нем происходила какая-то борьба. Наконец он заговорил, и голос его стал звучать совсем глухо:

 - Давным-давно, когда мир был еще совсем юным, я был Ангелом Света. И я служил Создателю и был предан ему. Но мой друг, Люцифер поднял бунт, и на его сторону перешли многие наши тогдашние товарищи. Я не поддерживал его, но примкнул к нему, чтобы быть с ним рядом, чтобы направлять, чтобы подать руку в момент прозрения… Когда Создатель узнал об этом, он изгнал Люцифера и его сторонников, но меня он не стал карать, как других и не отправил на землю. Вот я и стал Темным Ангелом Смерти. В Конце Времен, когда иссякнет эта река, мне вновь будет предложен выбор. Если я изберу Свет, я стану прежним. Если же я изберу Тьму – исчезну навсегда.

 Всадник смолк. Повисла тягостная пауза. Никому не хотелось начинать разговор первым. Однако он решился и задал ему вопрос, ответ на который заранее знал, но не хотел в него верить:

 - И что ты выберешь?

 Всадник в ответ лишь спросил:

 - А что бы выбрал ты?..

 Потом он будто спохватился:

 - Все это не имеет никакого значения ни для тебя, ни для кого другого. Ты здесь потому, что я обещал тебе ответить на твои вопросы.

 Он не знал, что сказать грозному собеседнику. История, которую он услышал, не выходила у него из головы. А Всадник продолжал, как ни в чем не бывало:

 - Я говорил, что вода этой реки даст тебе ответ. Слезай с коня и подойди ближе к берегу.

 Он послушно исполнил приказание Всадника, все ещё думая об услышанном только что. Подойдя почти к самому краю, он глянул с обрыва вниз. От него до поверхности воды он насчитал метра три. Сами берега были настолько отвесными, что невозможно было разглядеть в них ни единого выступа, который позволил бы приблизиться к чудесной воде. Волны Времен стремительно неслись вперед, и казалось, ничто не может их остановить.

 Внезапно он заметил над водой серебряную чашу. От нее исходило какое-то еле уловимое сияние. Чаша начала медленно подниматься вверх, пока, наконец, не достигла края обрыва. Затем она замерла и повисла в воздухе.

 - Возьми священный Грааль, - молвил Всадник, - и, задав вопрос, загляни в него. Помни, вопрос ты можешь задать лишь один.

 - Даже если он касается основ мироздания? – удивился он.

 - Задавай!

 Тогда он наклонился и осторожно взял в руки серебряную чашу. Она до краев была наполнена водой. Ему хотелось спросить, почему люди теряют своих близких, но в самый последний момент другой вопрос, мучивший его все эти минуты, внезапно материализовался в его уставшем сознании.

 Вода в чаше внезапно подернулась рябью, и в следующее мгновение он увидел в ней рощу неземной красоты, услышал пение птиц, журчание маленького ручейка, терявшегося в сочной зеленой траве… И вдруг он увидел девушку в белом платье. Она словно вся изнутри лучилась золотистым сиянием. Девушка подошла к ручью и присела на корточки. Он вгляделся в лицо девушки и с ужасом узнал его. Да, это была она! Но как она изменилась! Лицо ее, такое родное и знакомое, теперь казалось ему чужим. А глаза ее были полны умиротворения и покоя. Забыв обо всем, он позвал ее по имени, но тут же спохватился и вспомнил, что это всего лишь видение. Он как завороженный смотрел и смотрел на нее, пока вода в чаше вновь не зарябила, и изображение не исчезло. Он даже не заметил, что стоит на коленях, а по лицу его катятся слезы. Руки его дрожали. Он выронил чашу, и чудесная вода расплескалась по камням.

 Всадник молчал. А он продолжал рыдать, не вставая с колен. Когда же, наконец, пик его горя сменился апатией, и перестали литься слезы, Всадник проговорил:

 - Кажется, ты получил свой ответ.

 - Нет, - внезапно взорвался он. – Я хотел узнать, почему мы должны терять близких нам людей, а твоя вода показала мне ее! Я не получил ответа!

 - Ты его получил, - спокойно, но веско проговорил Всадник. Ты перед тем, как заглянуть в чашу, подумал, куда я мог отвезти ее. Ты и узнал. Она в Раю.

 - Но как же…, - хотел было возразить он.

 - Иногда мироздание само охраняет свои тайны, – отвечал Всадник.

 Он никак не мог поверить, никак не мог осознать, что такое возможно.

 - Я не знаю, что мне делать, - признался он. – Ее нет, и я не вижу впереди никаких путей. Мне некуда и незачем двигаться.

 - Ну, хорошо, - промолвил Всадник, - а теперь представь, чего бы ты хотел больше всего на свете.

 - Быть с ней! - выпалил он в ответ, почти не задумываясь.

 -Тогда сделай это своей целью и иди к ней! Живи вопреки боли и страхам, вопреки страданиям и одиночеству. И, быть может, в конце ты заслужишь Рай… Когда-нибудь я приду забрать тебя, и мы снова встретимся. Но пока ты – хозяин своего времени. Прощай!

 Вновь задул шквалистый ветер. Его оторвало от земли и закружило в безумном танце. Всадник, Река, дороги – все это осталось где-то за незримой чертой. И с ног до головы его окутала непроглядная тьма.

 ****

 …Он гнал на мотоцикле по пустынному шоссе. Ночь была на исходе, и впереди все ярче алым заревом разгорался горизонт.

 Светлана Снэйп. 2012 год.

 В рассказе использованы темы композиций:

 1) «Возьми мое сердце»

 2) «Следуй за мной»

 3) «Реки Времен»

 4) «На крутом берегу»

 Также задействован музыкальный образ – шепот из композиции «Черная Звезда»